Сосуд или факел?

a:2:{s:4:"TEXT";s:416:"Одарённого ребёнка характеризуют прежде всего умственная активность и радость познания. Однако именно таким детям тяжелее остальных приходится в школе. Почему же родители мечтают об одарённом ребёнке? Лучше бы они хотели ему счастья. Но даже понимание того, что одарённость – это тяжёлая ноша, нести которую выпадает сначала родителям, а потом и ребёнку, – не останавливает многих в надежде заполучить гения.";s:4:"TYPE";s:4:"html";}

Ещё Плутарх сказал: «Ученик – это не сосуд, который нужно наполнить, а факел, который нужно зажечь»

Когда мы объявили «городу и миру» набор в «Школу одарённых детей», то обнаружилось огромное количество родителей, вполне убеждённых, что у них – самое настоящее одарённое дитя. А по законам психологической этики сказать родителям, что у них самый обычный ребёнок, – никак нельзя. Вот и приходится психологу изрекать нечто вроде: «Да, у вас, конечно, способный мальчик (девочка), но способности ещё недостаточно развиты».

Виноваты в этой ситуации не только неудовлетворённые амбиции родителей, пытающихся за счет ребёнка решить собственные проблемы недостаточной самореализации, но виноваты и мы, психологи, не очень, наверное, заботящиеся о достаточном психологическом просвещении семейных и школьных воспитателей. Наша статья и призвана восполнить этот очевидный пробел.

Начнем со способностей

Под понятием «способности» имеются в виду, прежде всего, способы, с помощью которых человек усваивает, перерабатывает, анализирует и использует какую-то интеллектуальную информацию. Если способы достаточно хорошие, эффективные, то такого ребёнка или взрослого мы называем умным, сообразительным, толковым. Он, мы говорим, хорошо думает. Если способы умственной деятельности плохи, мы не считаем его таковым.

Совсем понятно будет, что такое способности, когда мы определим, чем способности отличаются от знаний, умений и навыков ребёнка. Понятно, что способности (способы умственной деятельности) и знания – хоть и связанные, но всё-таки очень разные вещи. Совсем свежий пример. На консультацию привели ребёнка восьми лет. Родители с восторгом сообщили, что ребёнок знает все планеты Солнечной системы, может рассказать, чем отличается динозавр от тиранозавра и всё такое прочее. Про планеты ребёнка спрашивать не стали, а задали мальчику совсем простенькую задачку.

Вот бревно длиной семь метров. На заводе машина за одну минуту отпиливает кусок длиной в один метр. За сколько минут будет распилено бревно? За семь минут, с радостью отвечает ребёнок. Ему терпеливо объясняют, что всё не так просто, надо подумать, решить задачку. В глазах ребёнка страх, он привык не думать, а усваивать, получать знания вроде тех, что родители пытались продемонстрировать. Минут десять бились с задачкой, которую легко решают шестилетние дети, но только действительно способные дети. Способности – это ведь не знания, а именно умение думать, способы такого думанья. Мальчика, которого привели, мы считаем не одарённым, а «натасканным».

«Натаскивания на знания

У меня есть соседка, женщина лет пятидесяти. Главная отличительная черта этой женщины – фанатичная любовь к порядку. И вот, когда её внуку исполнилось пять лет, по её представлениям, пришло время развивать его способности и готовить в школу. Сначала было составлено расписание, включающее ежедневно три обязательных урока – чтение, математику, иностранный язык. Расписание соблюдалось неукоснительно, ставились даже положенные отметки. Ребёнок к шести годам свободно читал, превосходно считал и даже писал с каждым днём всё лучше и лучше. Если он почему-либо не хотел прилежно учиться, то его всегда наказывали, хотя и не обязательно строго. Мальчик от уроков не уклонялся, но сам желания перевыполнить предлагаемую ему интеллектуальную норму: прочитать что-либо незапланированное или решить незаданный пример,– как правило, не проявлял.

Ребёнка взяли в достаточно престижную школу. Видно, магия свободно читающего и быстро считающего семилетнего ребёнка была достаточно велика. В первом классе ребёнок учился блистательно, во втором и третьем – хорошо, в пятом начались проблемы. Мальчик не понимал решения сколько-нибудь сложных арифметических задач, весьма неохотно читал, появились даже проблемы с грамотностью. Из блестящего ученика он медленно, но неотвратимо превращался в серого троечника. Сам мальчик был такой же, как и раньше, просто запас знаний, которым снабдила его предусмотрительная бабушка, постепенно кончался, кончалась и та «фора», которую он имел, а со способностями было туговато.

То, что сделала соседка со своим внуком и называется «натасканностью». На первый взгляд таких детей можно принять за одарённых, но уже на второй – ясно: они именно «накачаны» знаниями – и ничего больше. У таких детей нет главного, что есть в одарённых детях. Чего же?

Какого ребенка психологи считают одарённым?

Если ребёнок в шесть лет решает не только задачу про бревно, но и другие задачи, где надо думать, а не знать, – это уже очень развитые умственные способности, это уже одарённость. Таким образом, одарённость – это высокий уровень развития каких-либо способностей. Умственно одарённые дети, конечно, как правило, много знают, но это только потому, что их многое интересует, они любят именно напряжённо думать. Как сказал один семилетний мальчик: «Люблю покрутить мозгами».

Это главное. Итак,всё зависит от любви к умственной деятельности или, точнее, от познавательной потребности. Чем ярче она проявляется в ребёнке, тем больше вероятность высоких способностей.

И здесь может возникнуть законный вопрос. Раз всё определяется познавательной потребностью, так почему же она есть только у одарённых детей? Она что, только от природы? Да, познавательная потребность только от природы, но всё дело в том, что от природы она в достаточной степени даётся всем без исключения детям (всем психически здоровым детям).

Детская любознательность...Чем она обернется?

Если способности от природы не даются и их надо развивать, то познавательная потребность – это действительно дар, которым награждён каждый. Есть научные факты, удостоверяющие это обстоятельство, но на самом деле это всё достаточно очевидно. В пять-шесть лет одарённого ребёнка сразу видно, он отличается от других, но вот в два-три года понять, по какому пути развивается ребёнок, как обыкновенный или как одарённый, чаще всего невозможно. Все дети любят узнавать, любят задавать вопросы, любят слушать, когда им читают, любят ломать игрушки, чтобы посмотреть, что у них внутри, – словом, практически у каждого ребёнка в этом возрасте высокая познавательная потребность. Если у ребёнка в этом возрасте нет непрерывного стремления к познанию, значит, что-то с ребёнком не в порядке. Очень часто это первый признак заболевания, даже физического.

Хотя я отнюдь не врач, а детский психолог, мне как-то пришлось выступить в роли врача, обнаружившего болезнь у здорового, по мнению окружающих, ребёнка. Меня пригласили на консультацию к одному подростку. Подробно обсудив с матерью всё, касающееся именно его, я, скорее из вежливости, спросила про другого, младшего сына, по поводу которого никаких жалоб не было. Мать с гордостью стала рассказывать, как ей повезло с младшим. Никаких хлопот с ним, ничего никогда не сломал, никогда не испортил – любит поесть, сядет и улыбается. Я насторожилась. Мальчишка, которому почти три года, ни одной игрушки не сломал, никаких хлопот окружающим не причинил. Была бы ещё девочка, но – мальчик... Подхожу к малышу. Толстый голубоглазый малыш приветливо улыбается, охотно идёт на руки. Но вот уже первая странность – у меня в ушах длинные серьги – он глядит на них и не хочет ни выдернуть их у меня, ни отодрать вместе с ухом. На шее цепочка – он тоже не пытается снять её с меня. Глядит на меня, дружелюбно улыбается – и всё. Я достаю какую-то игрушку из сумки. Он с интересом глядит на неё, но не пытается взять у меня из рук, бросить (это же очень интересно посмотреть, как падает новый предмет), не пытается хотя бы повернуть игрушку в руках.

Когда я сказала, что, по моему мнению, мальчика надо показать психоневрологу, мать чуть ли не возмутилась: «Только что смотрел педиатр, сказал, как хорошо развивается мальчик, как быстро набирает вес и как быстро растёт». «Да, мальчик, несомненно, хорошо набрал вес (он был явно перекормлен), но с ним всё же что-то не в порядке», – пытаюсь я убедить мать. Я, к сожалению, оказалась права: у мальчика обнаружилось заболевание, которое пришлось серьёзно и упорно лечить. А все симптомы и были-то – слабая, не соответствующая возрасту познавательная потребность.

Итак, познавательная потребность каждому ребёнку в полной мере отпускается природой и очень ярко обнаруживается у каждого здорового ребёнка с самого начала. А вот что происходит потом? Почему у одного ребёнка эта потребность так и сохраняется и делает его способным, одарённым, а у другого она куда-то исчезает и никаких способностей, а ученье для такого ребёнка – сплошное уныние и «безнадёга»? Что ж, действительно вопросов много. А однозначных ответов на них пока нет. И с каждым годом детей с яркой познавательной потребностью становится всё меньше.

Кого любит школа?

Вернёмся к одарённым школьникам. Существуют разные типы одарённости, и далеко не каждый из них имеет отношение к школе. Так, например, весьма дефицитная в любом обществе и наименее изученная социальная одарённость (её ещё называют лидерской) всерьёз не интересует ни учителей, ни родителей. Точнее, и те, и другие её боятся, не зная, что с ней делать. Есть ещё художественная одарённость (музыкальная, изобразительная, сценическая)– она, пожалуй, как раз лучше других изучена, но к так называемой общеобразовательной школе всё же не имеет прямого отношения. Есть ещё спортивная (психомоторная) одарённость. Разговор у нас будет идти только о тех видах одарённости, которые принципиально интересуют родителей и общеобразовательную школу.

Три типа одарённости имеют прямое отношение к обычной, часто называемой общеобразовательной, школе: Академическая одарённость, которая представляет собой ярко выраженную способность учиться. Именно потому обладатели такого типа одарённости – всегда любимые в школе ученики. Вожделенные школой медалисты – это, прежде всего, именно ученики с академической одарённостью. Эта одарённость помогает впоследствии стать очень неплохим, квалифицированным специалистом, но, чтобы получилось что-то большее, одной этой одарённости, конечно же, недостаточно.

Интеллектуальная одарённость – это, конечно, не только и даже не столько способность учиться, сколько умение думать, анализировать, сопоставлять факты, – т.е. выполнять сложную интеллектуальную работу. Обладатели такой одарённости – умники и умницы. Они учатся иногда блестяще, иногда неплохо, иногда великолепно по одним предметам и плохо по другим – всё зависит от их отношения к предмету и к преподавателю. Медалисты из них тоже получаются, но редко.

Творческая одарённость – это то, что проявляется в нестандартном видении мира, в нешаблонном мышлении и что обществом, в конечном итоге, ценится выше всего. Но вот до конечного итога надо дорасти, иногда даже дотянуть. И вот уж кто редко бывает «удачником» – так это именно творческие люди. Медалистами в теории они тоже могут быть, но их проблемы начинаются именно в школе, где эти дети всех раздражают.

Так как же не ошибиться в понимании способностей, как увидеть одарённого ребёнка, и почему одни дети способные, а другие нет? Об этом наши следующие беседы.

Китайский философ Лао-цзы почти 2,5 тысячи лет назад написал, что нужно меньше читать и меньше знать, а больше думать.

Виктория Юркевич
кандидат психологических наук

Одарённого ребёнка характеризуют прежде всего умственная активность и радость познания. Однако именно таким детям тяжелее остальных приходится в школе. Почему же родители мечтают об одарённом ребёнке? Лучше бы они хотели ему счастья. Но даже понимание того, что одарённость – это тяжёлая ноша, нести которую выпадает сначала родителям, а потом и ребёнку, – не останавливает многих в надежде заполучить гения.

\";s:4:\"TYPE\";s:4:\"html\";}">


Назад в раздел